Эскизные проекты памятника А.Домбровскому 

ПАМЯТНИКУ АНАТОЛИЮ ДОМБРОВСКОМУ - БЫТЬ !

«Таким – дано величьем обладать,

а чтить величье призваны дру­гие»

                                             Анатолию Домбровскому

О великих греках

Миру ты поведал,

Воспевал Платона,

Мудрость Архимеда.

Обладал ты силою

Славного Антея.

Принял эстафету

Ты от Прометея.

Ты нашел в античности

Золотое лоно.

В каждой строчке бьется

Сердце Аполлона.

И вознес ты в прозе

Красоту Киприды.

Ты навек прославил

Берега Тавриды.

Воздадим же почести

Мы певцу античности —

Крымскому философу,

Гражданину, Личности!

Как в России — Пушкину

Или Маяковскому —

Должен быть в Тавриде

Памятник Домбровскому!

(Владимир Прохоровский) 

Симферопольцы, культурная общественность Крыма 29 мая 2009 года стали свидетелями важного культурного события в жизни крымчан: был открыт памятный знак – закладной камень на месте, где будет установлен памятник Анатолию Ивановичу Домбровскому, члену Союза писателей СССР, Украины, России, писателю-академику и философу, Почетному крымчанину, кавалеру Ордена «Знак Почета», лауреату трех государственных премий АРК и многих литературных премий, автору более 60 крупных произведений, выдающемуся общественному деятелю, человеку, прославившему  наш полуостров.

Вся творческая жизнь Анатолия Домбровского неразрывно связана с Крымом. Коренной крымчанин, наш земляк, он родился в 1934 году в деревушке Караит Раздольненского района. Испытал сиротство, оккупацию. Ему шел седьмой год, когда в его родном селе рас­положилась немецкая часть. Отец на фронте, мама умерла перед войной, остался с мачехой, с двумя братьями, вскоре старшего угнали в Австрию. Золотая медаль, полученная в школе, отворила жителю глухомани двери философского факультета Ленин­градского университета, классическая философская школа приумножила его талант и подарила нам литератора-философа, познающе­го и открывающего тайны мироздания и души человека. Бескрайние крымские степи невольно дали  толчок к его раздумьям о вечности, о бренности жития и непреходящих ценностях. И естественным стал его интерес к философии, уже на студенческой скамье он задумывался о том, как преломить философию в литературу.

Древняя земля Крыма предопределила тему его творчества, так появились на свет его произведения о пережитых в детстве годах военного лихолетья и жизни крымской деревни послевоенного времени, о студен­честве: «Птицы ничего не расскажут», «Вернись и вспомни», «Птичьи ветры», «Все радости и печали», о гражданской войне «Красная каска», «Сладкая земля»,  «Красная Таврида» и, наконец, романы об античных философах. Через призму истории писатель нашел свой ключ, свое место в литературе: впервые именно в его романах смоделированы, воссозданы на основе, если можно так сказать, вторичного, документального и исследовательского материала, исторические личности древнегреческих мыслителей и деятелей: Демокрита, Аристотеля, Эпикура, Сократа, Платона, Перикла, предстающие ныне читателям живыми людьми. Архисложная задача, требующая от автора не только аналитичности уче­ного и воображения фантаста, но чрез­вычайно редкого умения духовной реинкарнации, перевоплощения.  И недаром эпиграфом к его роману об Аристотеле стали слова «Просвещать надо не монархов, а народ» - таково было его писательское кредо. Распад страны отражён в его романах «Черная башня», «Падение к подножию пирамид», «Delirium, или безысходность, род безумия». Здесь ужас и беспомощность личности перед историей и это – сама история в образе оживших скифов, наводнивших крымскую степь. Домбровский написал еще несколько детских крымских повестей: про обычных деревенских ребят, про жизнь совершенно земную, но щемяще прекрасную. Он вырос до именитой личности, известной не только на Украине, но и в странах Ближнего и Дальнего зарубежья: его произведения переведены на украинский, литовский, чувашский, армянский, эстонский, английский, французский и др. языки. Доказывать звание писателя ему приходилось каждым произведением.

Домбровский сделал бы много больше, если бы не обширная общественная деятельность, которая отнимала массу времени. Более четверти века руководил он Крымским отделением Союза писателей Украины, добывал для поэтов и прозаиков квартиры, путёвки в санатории, пристраивал в издательства книги, каждый мог прийти к нему со своей болью, со своими проблемами. Это желание помочь, понять, это неравнодушное восприятие писательского бытия заставило его взвалить на себя много организаторской работы. Был основателем нашего Союза русских, украинских и белорусских писателей АРК и лучшего крымского литературного журнала «Брега Тавриды».

Помимо союза писателей он стоял во главе  Крымского отделения Украинского Фонда мира, был членом Комитета по премиям АРК, Совета содействия русской культуре при председателе Верховного Совета АРК.   В пропаганде идей мира и друж­бы между народами равных ему не было, тогда в полной мере проявился и использовался его блестящий ораторский талант, в частности, когда он выступал перед иностранными визитерами в Крыму, в его лице наша страна была представлена весьма достойно.

 Он также неоднократно избирался депутатом исполкома Симферопольского горсовета (пять созывов), был им на протяжении 15 лет, причем от одного из самых сложных участков города, где вся жилая застройка была довоенной и даже более ранней: саманные дома, отсутствие канализации, других коммуникаций, скученность жителей, теснота, антисанитария. Будучи в течение этого времени и председателем, и заместителем председателя Комиссии по культуре, вел еженедельный прием избирателей, как в Союзе писателей, так и в исполкоме, неутомимо выслушивал жалобы, болел душой за каждо­го, кто к нему обращался, старался помочь и словом и делом, ходатайствовал об обиженных по инстанциям. Лично занимался проверкой деятельности общежитий, кинотеатров, цирка, школ и училищ, готовил вопросы для слушания на комиссии, проекты решений по улучшению деятельности учреждений культуры.

Не случайно недавно увидевшей свет книге о нем и его творческой и общественной деятельности, из которой, кстати сказать, можно узнать многое о жизненных и писательских устремлениях, дано очень точное название «Сладкая каторга Анатолия Домбровского».

«Всех удивляла и привлекала не столько, пожалуй, его работоспособность, сколько спортивная готовность работать, действовать. Обращали вни­мание обостренная добросовестность, обязательность, легкость, с какой мог делать дело, полное отсутствие натужности, когда окунался в рути­ну. Словом, было впечатление, что для него рутины не существовало. Заметьте, все его произведения, адресованные, как детям, так и взрослым, философские и, так сказать, социально-житейские несут значительный груз авторских размышлений и соображений на темы мировоззренческие, политические и нравствен­ные, а более всего — духовные. И в этом-то, на мой взгляд, значимость и привлекательность творчества Домбровского. Они выгодно отлича­ют его произведения, выдавая в авторе прирожденного мыслителя, профессионального философа» - это слова из статьи писателя Владимира Терехова, коллеги и друга.

 «Нет, не о Древней Греции писал свои романы наш крымский Сократ — Анатолий Домбровский, хотя Греция V века до н.э. предстает во всем буйстве красок, в бурном ритме жизни, в накаленной до предела политической атмосфере, в энциклопе­дической полноте реалий эллинского быта и нравов, — нет, пе­ред нами наша жизнь со всеми теми проблемами, над которы­ми мы бились в последние три десятилетия» – так написал о нем в книге ученый и литературовед Евгений Нечипорук. Ту же мысль утверждает и писатель-публицист Станислав Славич: «Его роман «Золотой век Аспасии»» — уникальное явление в нашей литературной жизни. Будучи философом, он сумел соединить прошлое и настоящее. И, несмотря на историческую тематику романа, он адресован сегодняшнему времени — времени разочарований и надежд».

Важным событием в жизни крымских писателей стал журнал «Брега Тавриды», основанный А.Домбровским: «Для нас, людей пи­шущих, журнал — островок надежды на возрождение культуры, — пишет севастопольская писательница Валентина Фролова. — А может ли быть сегодня больший подвиг, чем дать людям надежду? Союз писателей, возглавляемый Домбровским, уце­лел во многом благодаря существованию журнала. Во многих областях Украины писательские организации рас­пались. Даже в Киеве писате­лям несладко. Союза писателей Украины прислал письмо-приказ в Крымскую писательскую организацию: продать мебель и вырученные деньги перевести на счет Укрлитфонда. Хорошенькая была бы картиночка — пустые стены в арендуемом помеще­нии. Мебель выкупило все то же Содружество русских, украин­ских, белорусских писателей. Тот же Домбровский. И если вся эта четы­рехлетняя эпопея — не героическая, то какая еще?»

 «По долгу службы мне приходилось присутствовать на заседаниях бюро обкома партии, и я был свидетелем того, как член бюро Анато­лий Иванович Домбровский деликатно, но решительно, настойчиво отстаи­вал интересы не только возглавляемой им писательской организа­ции, но и всей творческой интеллигенции, делал все возможное для обогащения духовной жизни крымчан, - вспоминает поэт и журналист Константин Кинелев. - Именно в этом он и видел свою миссию. Подлинное предвидение Анатолия Ивановича состояло в том, что он своевременно осознал неизбежность распада Союза ССР, а вместе с ним — и Союза писателей страны, что и натолкнуло его на мысль сохранить узы дружбы братских народов, скрепив их в Союзе русских, украинских и белорус­ских писателей, чьи души не успела разъесть ржавчина национализма, для которых идея славянского единства была и осталась священной». О людях подобного склада писал в одном из своих сонетов Шекс­пир: таким «дано величьем обладать, а чтить величье призваны дру­гие».

Особый, пророческий дар Домбровского отмечает и доктор философии Леонид Белый в романах-притчах писателя, созданных в годы, предшествующие распаду СССР и утверждает, что «в галерее созданных писателем образов изображены наши современники, которые доносят к нам понимание главной трагедии, состоящей в том, что на самом деле под прикрытием словесной трескотни, вместо лучезарного Прометеева факела, излучающего свет истины, культуры и созидательного прогресса, лжепророки в очередной раз обманным способом пытаются дать взамен тусклую свечу серости, потребительства, предпринимательства, стяжательства, а проще говоря, невиданного и неслыханного до сей поры наглого и циничного обмана. Такие мысли не случайно возникают после вдумчивого прочтения гениального романа «Падение к подножию пирамид». На мой взгляд, в этом произведении в яркой художественной форме создан поразительный по своему трагизму образ человека, падшего с нетривиальной, вполне определенной высоты, пронизанной пафосом прогресса, энтузиазма, созидания и надежды, — к подножию мнимого человеческого достоинства и былого величия умершей и ушедшей в небытие цивилизации. И несмотря на то, что на скрижалях истории и культуры золотыми буквами начертаны блестящие имена А.С. Пушкина, Л.Н. Толстого, А.П. Чехова, И.С. Шмелева, С.Н. Сергеева-Ценского, А.С. Грина, М.А. Волошина и других, А.И. Домбровскому удалось, одному из немногих, стать не похожим ни на одного, второго, третьего... из великих, а найти свою, уникальную, ни кем не занятую, свободную нишу на непростом, густо «заселенном» гениальными писателями литературном поле Крыма. Так, мне неоднократно доводилось быть свидетелем его ярких публичных выступлений, где блестяще раскрывался его незаурядный ораторский дар. Всегда подкупало то, что он никогда не пользовался шпаргалками, говорил по неписанному… На трибуне он обладал приятным тембром голоса, выразительностью слога, легкостью и непринужденностью, которые органично дополняли артистизм и личное обаяние. Его беседы, диалоги, лекции всегда пользовались неизменным успехом.»

 «Он никогда не упоминал выражения «литера­турный путь», пишет поэт и журналист Петр Макуха. - По путям ходят толпами. Анато­лий Домбровский шел к истине собственной тропой. И тут сказалось его степное крымс­кое происхождение — Раздольненский район. Во времена его мо­лодости дороги здесь были грунтовыми, и с­ледовать за кем-то — означало идти наугад в клубах желтого пыльного тумана. Спасали степ­ные тропы, мудрые своей прямотой и даже извилистостью. И все же он шел не по ним: его путь пролегал по нехоженым пространствам. Так было в жизни гражданской, так было и в его литературной судьбе.»

Доктор философии Феликс Лазарев считает, что Домбровский ввел в наше культурное самосознание мысль о необходимости беречь философов: «Для отечественной истории проблема тоже больная: Радищева затравили, Чаадаева объявили сумасшедшим, Добролюбов умер в 26 лет от туберкулеза, Чернышевского годами гноили в Вилюйске, Соловьева преследовали, Булгакова и Бердяева с издевательствами изгнали из страны, Флоренского замучили в застенках, Лосева арестовывали. Ильин жил в изгнании... Свободная философская мысль — живая душа культуры, хранительница нравственных начал жизни. Философ и Поэт — обереги в нашем человеческом Доме сами, однако, нуждающиеся в нашей защите. И в свете этого открывается глубинная подоснова творчества самого Анатолия Ивановича: подвижниче­ский дух мудреца. В его душе органически соединились философ и поэт. Навсегда.»

Писателя-философа Александра Потапенкова поражают колоссальная эрудиция, редкая работоспособность и обширные, глубокие знания А.Домбровского: «Духовные интересы всегда преобладали у него над материальными. Окружающих покоряли подлинные интеллигентность и скромность, отсутствие амбициозности и склонности к саморекламе, ясность ума, умение излагать свои мысли легко, четко и убедительно. Он обладал способностью генерировать и реализовывать свои идеи, проявлял личное мужество в экстремальных ситуациях, мог вести диалог с представителями различных мировоззрений и политических сил. Это был серьезный оппонент и интересный собеседник, приветливый человек и гостеприимный хозяин и дома и на работе, самые разные люди иной раз приходили в здание Союза писателей только лишь с тем, чтобы просто поговорить, получить удовольствие от беседы. В совершенстве владея диалектическим методом исследования, родоначальниками которого были древнегреческие философы, он блестяще применял его при создании художественных образов. В его произведениях выразились все философские движения, мучительные поиски истины, раздумья нашего общества второй половины ХХ века. Он четко понимал, что без союза все славянские народы будут отброшены на периферию исторического процесса со всеми вытека­ющими отсюда последствиями. Он был писателем не только крымского, а национального масштаба.»

Творчеством писателя восхищена и студентка ТЭИ Анна Pевенко: «В его работах нет границы между литературой и филосо­фией, он вливает живую, пульсирующую кровь в отвлеченную мысль и создает тот тип словесности, который может быть назван «интеллектуальным романом». Его произведения о великих философах античности – поистине золотой фонд русской литерату­ры, они еще долго будут служить людям, просвещать, очищать, возвышать их души, поднимать их все выше к светлым идеалам добра, справедливости, истины и красоты.»

Светлана Ягупова, писатель и журналист полагает, что «нужно обладать незаурядным воображением, чтобы так представить быт, коллизии, дух эпох и античного мира. Сравни­вая современную литературу с той, которую в девяностые годы чуть ли не предали ана­феме, начинаешь понимать ценность творчества и значимость личности таких писателей, как Анатолий Иванович. Рядом с нами жил и работал классик. Вот уж поистине «большое ви­дится на расстоянии...»

Анатолий Домбровский был счастливым человеком, он знал, зачем живет и знал тайну того «что под жизнью беспутной и путной разумели людские умы», он делал все для того, чтобы великий запас культуры человечества был сохранен и востребован. Домбровский был выдающейся, неординарной, целеустремленной личностью, писателем огромного дарования и замечательного ума. Мы совершили бы грех, предав забвению сокровищницу его творчества, потому мысль о создании ему памятника постоянно будоражит литературную общественность Крыма, в последние годы этот вопрос постоянно поднимался на писательских собраниях, собирались подписи под многочисленными петициями во властные органы автономии, но, сожалению, дело не движется с места. Личность и творчество Анатолия Домбровского должны стать достоянием русского народа. Чтобы благодарное человечество всегда помнило о его вкладе в сокровищницу российской и мировой литературы.

В свете сказанного приведу еще слова поэтессы и журналиста Любови Семикиной: «Талант Анатолия Домбровского построил для нас мост между прошлым и будущим, ибо забвение прошлого, неуважение ко всем, кто жил до нас, рождает и множит беды нынешние... Если б это было в моей власти, то на карте Крыма появился бы город Домбровский на месте села Коммунарного Раздольненского района, где родился писа­тель, и стал бы он еще одним центром творчества... Или зажглась бы на темном небе звезда Домбровского как знак уважения и преклонения перед Писателем и Человеком.».

А от себя добавлю: давайте, вопреки высказыванию «нет пророка в своем отечестве», всерьез займемся проблемой установления памятника Анатолию Домбровскому, ведь таким образом, мы увековечим очень важную литературную страницу в истории нашего полуострова. Тем более что в последнее время считается добродетелью и даже доблестью устанавливать памятники, в том числе особенно модно – животным, предметам быта и т.д. …  И вот я от имени наших крымских писательских организаций обращаюсь к поклонникам творчества писателя, ко всем, кто знал его как деятельного общественника, а также к крымским властям, коим следовало бы увековечить память человека, которым может гордиться Крым, с просьбой внести взнос в на сооружение монумента нашему выдающемуся земляку – памятника, который  должен стать украшением и художественной реликвией Симферополя, на пьедестале которого можно было бы начертать берущие за душу слова писателя:

«Есть на земле одно место, куда я стремлюсь беспрестанно, куда меня тянет, словно магнитом, с новой силой всякий раз, едва я расстаюсь с ним. Это отчий край, край моего детства - Крым. И нет в нем ничего такого, чем он мог бы засверкать в сравнении с другими землями, а поди ж ты - во снах видится и наяву грезится. Поедешь ли, пойдешь ли куда - и всюду видишь его частичку. И попадется тебе вдруг - то знакомый с детства цветок-василек, то нежданно-негаданно обдаст тебя духом родного дома, то журавль прокурлычет, как в какую-то далекую одуванчиковую весну. Пригорюнишься, подобреешь, и уже видишь больше, слышишь лучше, чувствуешь чище и радуешься тому, что ты живешь.»

Галина КОРОТАЕВА